каждый да будет весел и добр до часа кончины
На фильм. Мы сходили давно. Очень. Да. То есть, до сессии.
А потом всю сессию писали про это драбблы, вместо теорвера, лексикологии, лингвистики всякой
Джен, как всегда ангст. Джен тоже как всегда.
*зловеще* аняня пусечги
ШрапнельМиссис Хадсон быстро спустилась по лестнице.
- Слава богу, что вы пришли, - сказала она. - Сделайте что-нибудь!
Я давно не был на Бейкер-стрит и волновался, что Холмс справедливо упрекнет меня в забывчивости. Оказалось, был более веский повод для беспокойства: хозяйка пожаловалась мне, что моего друга покинуло овладевшее им после моего отъезда оживление, он постепенно впал в тоску, а пару дней назад и вовсе заперся у себя.
Она провела меня наверх и приоткрыла дверь. Оттуда заструился едва заметный в солнечном свете табачный дым.
В комнате же было темно.
Я осторожно вошел. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я различил привычные рабочие нагромождения вещей и приборов, каждый из которых стоял на своем особом, закрепленным именно за ним месте, и мог понадобиться Холмсу в любую минуту; но сейчас их ряды пополнили бутылки.
Одна, две, три - я бросил высматривать их поблескивающие стеклянные бока и позвал:
- Холмс?
Он оказался у окна, наглухо закрытого и не пропускающего дневного света; поприветствовал меня кивком и неторопливо пересек комнату, походя ближе.
Я был почти готов поклясться, что не видел раньше более безобразных приступов отшельничества. Комната была в беспорядке. О хозяине и говорить не приходилось. Стол был завален бумагами, папками, перелистывая содержимое которых, Холмс обычно пытался занять себя во время приступов бездеятельной скуки, письменными принадлежностями.
Поверх всего этого лежал один-единственный документ.
Холмс заметил мой к нему интерес, вскинул указательный палец и нетвердой походкой направился к столу. Опершись обеими руками, он навис над бумагой и сощурил глаза. Выглядел сыщик так, будто бы имел к написанному глубокую, но бесплодную неприязнь.
Стоило мне попытаться заглянуть через его плечо, Холмс схватил бумагу и, отвернувшись от меня, грузно упал на стул. Эта каверза вывела меня из себя.
- Холмс... - начал я. Он меня перебил.
- Шрапнель, - прочитал он звучно и внятно. Затем взмахнул листком, требуя моего внимания. Я подождал - но Холмс и не вздумал продолжать, до тех пор, пока я снова не открыл рот. Тогда он еще раз меня прервал.
- Шрапнель не задела кость, - сказал он мне горячей скороговоркой. Я решил его не слушать: мой друг мог изощреннейшим образом заговаривать зубы, доводя собеседника до исступленного отчаяния.
- Холмс, - повторил я с нажимом, - вы пьяны.
В ответ он уставился на меня и неловко поманил пальцем. Я вздохнул, покачал головой, закатил глаза - но на Холмса мой арсенал способов показать, что я считаю эту его мысль сомнительной, разумеется, не подействовал. Он все так же смотрел на меня исподлобья и, кажется, даже не моргал.
Я наклонился.
И тут на Холмса что-то нашло: он, позабыв о листке, схватил меня за плечо и принялся щупать его с лицом озабоченным и мрачным.
- Шрапнель, - сказал Холмс снова, и сильно сжал пальцы, побеспокоив мои едва зажившие раны, - Шрапн...нель! - повторил он с надрывом; мне показалось, что на моем плече сомкнулась не человеческая рука, а тиски. - Не повредила... Не задела кость... Не...
- Что вы творите, Холмс? - оборвал его я, едва удерживая гримасу боли. По спине у меня пробежал холодок: пусть миссис Хадсон и была уверена в моей способности приводить Холмса в порядок, я еще ни разу не видел, чтобы он впадал в буйство или был агрессивен - и я был уверен, что едва ли в такой ситуации я мог бы как-то его остановить.
Холмс вздрогнул. Затем ослабил хватку.
Я постарался незаметно перевести дыхание.
- Но оставила множественные раны, - несколько, как мне показалось, смущенно пробормотал Холмс, опуская глаза. Затем вскользь посмотрел на меня.
Я, в свою очередь, отвлекся на лист бумаги. Заметив это, Холмс облизнул губы и снова пощупал мое плечо. Оно беспокоило его, так же, как меня иногда беспокоит вещь, брошенная в беспорядке.
Мне было не до того: я наконец-то разглядел неразборчивые строчки на бумаге.
- Вы выкрали мою историю болезни? Зачем?! - изумился я. Холмс оставил этот вопрос без внимания - но отпустил меня, отвернувшись, взял со стола бутылку и сделал большой глоток.
- Множественные раны. - повторил он вполголоса.
- Боже мой, Холмс, - взмолился я.
- Неглубокие, но множественные! - в ответ тоскливо воскликнул он, всплеснув руками. Пойло в бутылке ударилось в стекло, но не расплескалось: его там было уже меньше половины.
Мое терпение кончилось. Я принялся поднимать его со стула и уговаривать проспаться. Холмс не сопротивлялся. Он уронил бутылку, уронил бумагу, но не бросил пересказывать мне мой же диагноз. Уже практически в кровати он вдруг передразнил меня - вытянул руку и тоненько крикнул: "Хоооолмс!"
Я подавил приступ раздражения.
- Ложитесь, - сказал я, - ложитесь спать. Вы перепугали миссис Хадсон.
- Я тоже испугался, - невнятно возразил он, но все же лег. Я подождал, пока он прекратит ворочаться и затихнет, и только тогда направился к двери.
- Бабах! - неразборчиво и жалобно крикнул мне вслед Холмс.
Я быстро обернулся. Под моим взглядом он закрыл рот и с видом обессиленным и утомленным уронил голову на подушки.
Из спальни я вышел растерянный и уставший. Миссис Хадсон попросила меня остаться, может быть, даже переночевать, но я отказался, сославшись на то, что не хочу оставлять Мери одну.
На душе у меня было тяжело.
А потом всю сессию писали про это драбблы, вместо теорвера, лексикологии, лингвистики всякой
Джен, как всегда ангст. Джен тоже как всегда.
*зловеще* аняня пусечги
ШрапнельМиссис Хадсон быстро спустилась по лестнице.
- Слава богу, что вы пришли, - сказала она. - Сделайте что-нибудь!
Я давно не был на Бейкер-стрит и волновался, что Холмс справедливо упрекнет меня в забывчивости. Оказалось, был более веский повод для беспокойства: хозяйка пожаловалась мне, что моего друга покинуло овладевшее им после моего отъезда оживление, он постепенно впал в тоску, а пару дней назад и вовсе заперся у себя.
Она провела меня наверх и приоткрыла дверь. Оттуда заструился едва заметный в солнечном свете табачный дым.
В комнате же было темно.
Я осторожно вошел. Когда мои глаза привыкли к полумраку, я различил привычные рабочие нагромождения вещей и приборов, каждый из которых стоял на своем особом, закрепленным именно за ним месте, и мог понадобиться Холмсу в любую минуту; но сейчас их ряды пополнили бутылки.
Одна, две, три - я бросил высматривать их поблескивающие стеклянные бока и позвал:
- Холмс?
Он оказался у окна, наглухо закрытого и не пропускающего дневного света; поприветствовал меня кивком и неторопливо пересек комнату, походя ближе.
Я был почти готов поклясться, что не видел раньше более безобразных приступов отшельничества. Комната была в беспорядке. О хозяине и говорить не приходилось. Стол был завален бумагами, папками, перелистывая содержимое которых, Холмс обычно пытался занять себя во время приступов бездеятельной скуки, письменными принадлежностями.
Поверх всего этого лежал один-единственный документ.
Холмс заметил мой к нему интерес, вскинул указательный палец и нетвердой походкой направился к столу. Опершись обеими руками, он навис над бумагой и сощурил глаза. Выглядел сыщик так, будто бы имел к написанному глубокую, но бесплодную неприязнь.
Стоило мне попытаться заглянуть через его плечо, Холмс схватил бумагу и, отвернувшись от меня, грузно упал на стул. Эта каверза вывела меня из себя.
- Холмс... - начал я. Он меня перебил.
- Шрапнель, - прочитал он звучно и внятно. Затем взмахнул листком, требуя моего внимания. Я подождал - но Холмс и не вздумал продолжать, до тех пор, пока я снова не открыл рот. Тогда он еще раз меня прервал.
- Шрапнель не задела кость, - сказал он мне горячей скороговоркой. Я решил его не слушать: мой друг мог изощреннейшим образом заговаривать зубы, доводя собеседника до исступленного отчаяния.
- Холмс, - повторил я с нажимом, - вы пьяны.
В ответ он уставился на меня и неловко поманил пальцем. Я вздохнул, покачал головой, закатил глаза - но на Холмса мой арсенал способов показать, что я считаю эту его мысль сомнительной, разумеется, не подействовал. Он все так же смотрел на меня исподлобья и, кажется, даже не моргал.
Я наклонился.
И тут на Холмса что-то нашло: он, позабыв о листке, схватил меня за плечо и принялся щупать его с лицом озабоченным и мрачным.
- Шрапнель, - сказал Холмс снова, и сильно сжал пальцы, побеспокоив мои едва зажившие раны, - Шрапн...нель! - повторил он с надрывом; мне показалось, что на моем плече сомкнулась не человеческая рука, а тиски. - Не повредила... Не задела кость... Не...
- Что вы творите, Холмс? - оборвал его я, едва удерживая гримасу боли. По спине у меня пробежал холодок: пусть миссис Хадсон и была уверена в моей способности приводить Холмса в порядок, я еще ни разу не видел, чтобы он впадал в буйство или был агрессивен - и я был уверен, что едва ли в такой ситуации я мог бы как-то его остановить.
Холмс вздрогнул. Затем ослабил хватку.
Я постарался незаметно перевести дыхание.
- Но оставила множественные раны, - несколько, как мне показалось, смущенно пробормотал Холмс, опуская глаза. Затем вскользь посмотрел на меня.
Я, в свою очередь, отвлекся на лист бумаги. Заметив это, Холмс облизнул губы и снова пощупал мое плечо. Оно беспокоило его, так же, как меня иногда беспокоит вещь, брошенная в беспорядке.
Мне было не до того: я наконец-то разглядел неразборчивые строчки на бумаге.
- Вы выкрали мою историю болезни? Зачем?! - изумился я. Холмс оставил этот вопрос без внимания - но отпустил меня, отвернувшись, взял со стола бутылку и сделал большой глоток.
- Множественные раны. - повторил он вполголоса.
- Боже мой, Холмс, - взмолился я.
- Неглубокие, но множественные! - в ответ тоскливо воскликнул он, всплеснув руками. Пойло в бутылке ударилось в стекло, но не расплескалось: его там было уже меньше половины.
Мое терпение кончилось. Я принялся поднимать его со стула и уговаривать проспаться. Холмс не сопротивлялся. Он уронил бутылку, уронил бумагу, но не бросил пересказывать мне мой же диагноз. Уже практически в кровати он вдруг передразнил меня - вытянул руку и тоненько крикнул: "Хоооолмс!"
Я подавил приступ раздражения.
- Ложитесь, - сказал я, - ложитесь спать. Вы перепугали миссис Хадсон.
- Я тоже испугался, - невнятно возразил он, но все же лег. Я подождал, пока он прекратит ворочаться и затихнет, и только тогда направился к двери.
- Бабах! - неразборчиво и жалобно крикнул мне вслед Холмс.
Я быстро обернулся. Под моим взглядом он закрыл рот и с видом обессиленным и утомленным уронил голову на подушки.
Из спальни я вышел растерянный и уставший. Миссис Хадсон попросила меня остаться, может быть, даже переночевать, но я отказался, сославшись на то, что не хочу оставлять Мери одну.
На душе у меня было тяжело.
@темы: текст, Holmes, sweet Holmes
-
-
03.02.2010 в 22:50-
-
03.02.2010 в 23:04-
-
03.02.2010 в 23:49потому что я читала и думала: а зачем она пересказывает фильм? потом я начала что-то подозревать. а потом ничего не поняла=)
-
-
03.02.2010 в 23:56-
-
04.02.2010 в 00:32а зачем ты меня про жанр спрашивала? XD
-
-
28.02.2010 в 13:03Мне очень понравилось)
Такое взаимопроникновение: характеры новые, но написано в духе Дойла)
-
-
28.02.2010 в 18:23Для достижения эффекта я впала в мистический транс над собакой баскервиллей и, не выходя из него, села писать (% В итоге первый черновик пришлось грохнуть из-за зашкаливающей занудности изложения >>
-
-
28.02.2010 в 18:26Кстати! Я требую появления этого хоть где-нибудь)) Народ должен знать своих героев. *твёрдо*
-
-
28.02.2010 в 18:31Пагади! Народ должен напостить ещё поста два после шантажа!
-
-
28.02.2010 в 18:34... Фублин. *поняла, о чём речь* Ненене, я не говорю "сейчас". Я тебя морально готовлю ХЗ
-
-
28.02.2010 в 20:06черновик пришлось грохнуть из-за зашкаливающей занудности изложения
Эх… а я бы хотела почитать)
-
-
28.02.2010 в 20:49...никогда не было такого ощущения ^^'?
-
-
01.03.2010 в 12:54...никогда не было такого ощущения ^^'?
Я однажды наудаляла -навыбрасывала все что мне казалось ужасным… теперь я очень жалею, хотя тогда думала что никогда жалеть не буду. А с каким умилением читаю то что все-таки осталось, а написано это скажем лет 7 назад)))
И кстати может на ты? Кажется мы тезки… и похоже что филологи?
-
-
01.03.2010 в 17:00Ок))
...Полина, ты))? Ё, а я-то была уверена, что это редкое имя (8
А с каким умилением читаю то что все-таки осталось, а написано это скажем лет 7 назад)))
Я не доросла до этого светлого чувства. У меня при прочтении таких вещей возникает мучительное желание вернуться назад в прошлое и уничтожить самую себя прямо в процессе написания
-
-
01.03.2010 в 18:21была уверена, что это редкое имя
Я тоже думала пока (когда в школе еще училась) в классе нас оказалось трое)
Я не доросла до этого светлого чувства
*Шепотом* 7…. Нет, даже 10 лет… помяни мое слово) настроение такие вещи нереально поднимает)))