каждый да будет весел и добр до часа кончины
Я написала первый черновик в году две тысячи д в е н а д ц а т о м (2012) и случайно закрыла ворд, не сохраняя его... потом начала переписывать в 2015. Закончила пять минут назад. Если я правильно помню, это была заявка на фесте, но какая и на каком?
Шепард, Гаррус, папа Гарруса. Двадцать лет спустя МЕ3. Политика, пейзажи, Палавен.
~2500 словСтрого говоря, в этой поездке не было необходимости. Примарх Палавена не имел оснований опасаться беспорядков, и ещё года два назад никому и в голову не пришло бы проводить мероприятие такого толка; но сейчас, когда лишения послевоенных лет постепенно начали уходить в прошлое, Иерархия внимательнее стала относиться к настроениям в обществе.
Шепард направлялась на Палавен в качестве «трубного гласа войны». Так с лёгкой руки Трейнор прозвали военных, обернувших свои боевые заслуги в дипломатический вес.
Многие турианцы с горечью вспоминали о том, что Палавен пал, пока турианский флот сдерживал натиск жнецов на Землю. Немногие были готовы сказать это в лицо адмиралу Альянса.
Дипломатический корпус Иерархии держал их в курсе смены планов. Уже перед самой посадкой маленький сердитый адъютант Дита Марек подняла голову от экрана омни-тула и сказала:
- Палавен предупредил, что в порту нас встретит советник Вакариан.
- Как Вакариан? - переспросила адмирал; и, сообразив, удивилась ещё раз: - Как — советник?
Дита развернула экран. Шепард изучила сообщение.
Советник Вакариан незримо присутствовал в её отношениях с турианской культурой в целом и с Гаррусом в частности — в основном, как немой укор.
- Вакариану-старшему лет сто, - сказала она.
- Восемьдесят девять, - сказала Дита. Её подобная фамильярность по отношению к фактам раздражала.
- Старик совершенно железный, - не обратила на неё внимания Шепрад. - Консерватор. В 2191 году он выступил против постоянных гражданских поселений на Палавене — и всё, и до сих пор каждый паршивый саларианский агротехник вынужден из-за этого мотаться между каким-нибудь спутником и планетой. Убытки огромные.
- Сохранение культурной целостности Иерархии, - заметила Марек, - в послевоенные годы было одной из ключевых задач турианского командования.
Шепард прислушалась сначала к Марек, а затем к себе. Культурно-исторический экскурс внутреннего беспокойства не утолял.
Перед самым выходом адмирал Шепард остановилась у двери. В стандартном шаттле ей приходилось сутулиться, чтоб не касаться головой притолоки.
- Я думаю, - сказала она мрачно, - что советник при встрече плюнет мне в лицо.
- Не вижу причин для беспокойства, - возразила Марек. - Во-первых, плевок противоречит турианским дипломатическим процедурам. Во-вторых, совершенно не осуществим физически при турианском строении ротовой полости.
- Именно в таком порядке? - развеселилась Шепард. Дита серьёзно ответила:
- В турианской культуре чётко расставлены приоритеты.
Они переглянулись — адмирал с выражением весёлого изумления перед чудесами вселенной, Марек с каменным лицом — и Шепард шагнула вперёд, в холодный ночной воздух Палавена.
Шаттл замер в круге белого света. На его границе стояло пять фигур. Двое вытянулись по стойке смирно, тускло поблёскивая строгим синим рисунком на грудной пластине брони — адмирал Альянса была достаточно важным гостем, чтоб его встречали с почётным караулом. Остальные принадлежали к дипломатическому корпусу. Их воротники отмечала широкая белая линия, и такая же охватывала их запястья. Белый узор блеснул, как катафот, когда один из дипломатов, молодая женщина, энергично пересекла пятно света, на ходу протягивая ладонь.
Адмирал узнала Менею по родовому рисунку, прочерченному по скулам и подбородку, потому что, несмотря на годы сотрудничества, турианские лица она всё ещё различала с трудом. Менея работала с ними и до этого, и, приветствуя Шепард, сверкнула рядом острых зубов:
- Добро пожаловать, адмирал.
Караул отсалютовал, белые воротнички опустили головы; а потом, когда официальная процедура закончилась, они неловко потеснились, и в луч прожектора вошёл пожилой мужчина.
У него была военная выправка и широкие плечи; одежда всё ещё сидела на нём с известным офицерским шиком, а осанка выдавала привычку отдавать приказы. Но пластины, покрывавшие лицо, потускнели, и в безжизненном белом свете видно было, что они покрыты щербинами, как старое дерево. Кожа потеряла тонус: веки тяжело прикрывали глаза, шею избороздили мягкие неглубокие складки; на запястьях на местах сгибов складки кожи лежали между пластинами, уже не разглаживаясь в состоянии покоя.
Шепард ни разу в жизни до этого не видела советника, и тем более странно было понимать, что она узнаёт в его лице черты его сына. Сходство было поразительное — от изгиба лобной пластины до пристрастия к старомодным фасонам воротников чуть ли не времён войны первого контакта.
- Адмирал, - сказал старик. У него был неожиданно мягкий голос, металлический вибрирующий призвук оказался приглушён годами.
- Советник, - сказала Шепард. Затем протянула ему руку.
Вакариан-старший помедлил — редко имеет дело с людьми, сообразила Шепард — и очень осторожно, опасаясь причинить вред, заключил её ладонь в свою.
- Багаж? - сказала Дита.
- Есть, - откликнулась Медея.
После чего они снова замолчали, погрузившись каждая в свой омни-тул. В кабине воцарилась тишина. Два или три раза мелькнули за окнами прожектора, белой вспышкой залив окна, прежде чем Менея подала голос:
- Речь?
- Нет, - сказала Дита. В ответ на вопросительный взгляд Менеи пояснила: - Мы пытались писать тексты заранее, но адмирал имеет привычку их править.
Шепард с удовлетворением отметила в её голосе горечь поражения.
Менея снова обнажила в улыбке острые зубы:
- Когда я заступала на должность, меня предупредили о том, что мой предшественник потерял место, потому что не знал о склонности адмирала к импровизации.
- Когда я заступала на должность, - сказала Дита, не отрывая глаз от экрана, - меня предупредили о том, что мой предшественник потерял жизнь из-за террористического акта на Элизиуме.
Менея, осёкшись, принялась внимательно изучать расписание.
Советник, молчавший до этого сказал:
- Сколько всего людей вы потеряли за эти годы, адмирал?
Один прожектор пронёсся мимо, затем второй. Менея и Дита углубились в регламент с удвоенным рвением. Советник ждал.
- Если вы хотите говорить о моих потерях, советник, - сказала Шепард, - вам придётся мыслить в масштабе наций.
- Каково это? - произнёс советник. - Наблюдать, как погибают те, кто доверил вам свою жизнь?
Шепард коротко на него посмотрела.
- Спросите у своего сына, - ответила она беззлобно, - каково ему было, когда он приказал войскам оставить Палавен.
После этого тишину в салоне нарушали только редкие сигналы автопилота. Советник сидел, зябко потирая ладони. Дита и Менея сверяли расписание.
Белые вспышки прожекторов остались позади. Транспорт замедлил ход и замер на залитой жёлтым светом стоянке. На улице Шепард ссутулилась, пытаясь защититься от яростных порывов ветра. Советник сказал ей в спину:
- Мне давно не удавалось с ним поговорить, - но ветер уносил его голос, и Шепард крикнула, поднимая воротник:
- Что?..
Пассажирский комплекс был расположен на вырост, с расчетом на запланированные обширные посадочные территории и большой ремонтный док, но пока что трасса, ведущая к стоянке шаттлов, пролегала среди руин.
Война сравняла города Палавена с землёй. Когда Шепард впервые посетила планету, на месте порта была расчищенная от обломков земля и пара стандартных жилых контейнеров для персонала.
Сейчас же её встретил сияющий огнями комплекс с блестящими полами и тревожным запахом новоселья. Они прибыли в жуткую рань. Залы пустовали. Персонал смотрел на них приветливо, но сонно. В гулкой тишине холла адмирал сказала:
- Я не так часто с ним связываюсь, советник. Вы же знаете, какая после войны ситуация с информационным трафиком...
Он мягко её перебил:
- Я бы хотел поговорить с вами.
- О Гаррусе? - спросила Шепард. Советник покачал увенчанной гребнем головой. Что значил этот жест? Да? Нет? Не только?
Дита немедленно занесла пальцы над запястьем, разворачивая расписание:
- У вас есть окно между регистрацией и совещанием в дипломатическом корпусе, мэм.
Шепард строго на неё посмотрела, но Диту было так просто не смутить.
Пустая ячейка в распорядке дня мигала оранжевым.
Тогда адмирал сказала:
- Значит, договорились.
Марек невозмутимо внесла советника в свободный час.
Молодой турианец, проводивший регистрацию, запомнил Шепард по прежним визитам, и разговор, за которым они коротали обработку данных, уже подошёл к тому неловкому моменту, когда приходилось признаться, что все это время она делала вид, что прекрасно его помнит, хотя на самом деле ей просто повезло прочитать имя у него на бейдже, когда вдруг динамик у неё в ухе обозначил входящий вызов. Адмирал извинилась, отвернулась к окну, и приняла звонок.
Знакомый голос беспокойно произнёс:
- Отец с тобой? Если да, отклони вызов.
- Нет, он ждёт меня в столовой. Я прохожу регистрацию. Что это за семейная диверсия, Гаррус?
- Я не знал! - запротестовал тот. - Он мне не сказал. Он никому не сказал!
- Я не уверена, - сказала Шепард, - но вроде он пришёл с миром. Скажи лучше, почему ты не спишь в такую безбожную рань?
- Работа, - честным голосом ответил Гаррус.
- Врёшь! - засмеялась Шепард.
- Вру, - легко согласился он. - Я, честно говоря, опасался,что они пошлют кого-нибудь вместо тебя.
- Иерархия требует представителя Альянса? Для разрешения межрасовых трений? Это звучало, как личное приглашение.
Шепард прижала пальцем динамик, слушая, как турианец смеётся — с вибрирующей металлической ноткой:
- Это оно и было.
Пока они прощались, Шепард заметила, что оператор, проводивший регистрацию, тайком за ней наблюдает. Она наклонилась вперёд, чтобы разглядеть что-нибудь за отражением комнаты в стекле.
За окном стоял мрачный предрассветный час. В стекло как будто плеснули чернилами. Цепочка белых прожекторов, отмечавшая дорогу до посадочных территорий, выхватывала из темноты обугленные остовы зданий старого порта.
Пустыня, полная руин, простиралась насколько хватало глаз.
- Если вы позволите, мэм, - подал голос за её спиной оператор, и, когда адмирал обернулась, сказал с улыбкой: - Не то окно.
Он дал через терминал команду, и панель, закрывавшая такое же окно напротив, сдвинулась в сторону. Там, мерцая, как низки драгоценных камней, тянулись огни трасс. Попетляв в темноте, они сливались с пестрой россыпью дорожных знаков и окон новых домов.
За городом, нежной голубой каймой разлившись на горизонте, наступал рассвет.
Советник ждал её за столом и представлял из себя иллюстрацию реакции турианского космоса на экспансию человечества. Он сидел вполоборота с нечитаемым выражением лица, а все прочие стулья и большую часть стола занимала Дита, две порции лево-завтрака и два комплекта УФ-защиты.
Конференция выпала на палавенское лето. Турианцы мазали веки солнцезащитным кремом и накидывали на шею тонкие шарфы. Человек в полдень минут за пять на солнце краснел, как рак в кипятке.
Менея принесла советнику стакан воды и с любопытством принялась рассматривать защитные комплекты. На пятипалую перчатку посмотрела, как Шепард показалось, с лёгкой завистью.
На завтрак была плотная сытная смесь и жидкая сладкая смесь.
- Вот оно, возмездие, - безрадостно сказала Шепард. - За годы стандартных декстро-рационов на Нормандии.
Марек в целом не ценила ёрнические комментарии. Менея, судя по всему, нервничала в присутствии советника. Советник молчал.
Разговор не клеился. Завтрак прошел в неловкой тишине. Шепард не торопилась. Она закончила есть, допила кофе, и только после этого сказала:
- Дита?
Марек попрощалась и оставила их. Менея последовала за ней.
Шепард повернулась к советнику:
- О чем вы хотели поговорить?
Он заговорил не сразу.
- Мой сын очень высокого о вас мнения.
Адмирал промолчала в ответ. Пусть советник сам решит, как он хочет начать этот разговор.
- Мне сложно понять, как он мог связать свою жизнь с вами.
Ах вот значит как.
- Насколько я помню - так как это все началось больше двадцати лет назад - это случилось, потому что мы любим и уважаем друг друга, и хотим быть вместе.
- И это ваш первый визит на Палавен за годы.
Шепард пристально посмотрела на советника.
- Да, - сказала она.
Советник покачал головой.
- Я знаю, как много вы сделали для межгалактического сообщества, но Иерархия - это совсем другое. Каковы бы ни были ваши побуждения, ваше самое информированное мнение все равно будет мнением извне.
- Мы говорим о политике или о вашем сыне?
Советник вздохнул.
- С момента его назначения стало очень сложно отделить одно от другого.
- Примарх Вакариан - лучшее, что случалось с Палавеном после войны, - возразила Шепард. - Да, я не ожидала, что он пойдет в политику. С другой стороны, я не ожидала, что я пойду в политику, но проблемы, которые можно решить, стреляя по ним, встречаются довольно редко.
- Я не думаю, что было верное решение.
- Я не думаю, что это было ваше решение. Или мое, раз уж на то пошло. Слушайте, - она запустила пальцы в волосы и шумно выдохнула, - вы думаете, я в восторге от сложившейся ситуации? Я не видела его год.
- Он выбрал эту карьеру под вашим влиянием.
- Он выбрал эту карьеру, потому что он хочет принимать непосредственное участие в будущем межгалактического сообщества.
Советник нахмурился:
- Если бы не вы, у него была бы совсем другая жизнь.
- К чему вы клоните?
Советник помолчал, собираясь с мыслями.
- Я понимаю, - сказал он, - что вы прошли через ряд… уникальных событий. Нельзя ожидать обычной жизни от человека с необычной историей. Но вы не в праве требовать того же от тех, кто вас окружает. Ваш опыт и ваши решения сформировали послевоенную галактику, но то, что было нужно в период кризиса, не подходит для мирных дней.
- Что конкретно вам не нравится? Моя дипломатическая работа? Мое участие в развитии межгалактической инфраструктуры?
- Вы слишком резко реагируете на мои слова, - начал советник, но Шепард оборвала его:
- Или то, что галактика никогда не будет такой же, какой она была до войны?
- Конечно нет, - сказал советник. - Но, мне кажется, это естественно, желать, чтоб жизнь стала не прежней, но, - он помедлил, - нормальной.
Это стало последней каплей. Шепард остановила себя, подбирая слова, прежде, чем ответить. Советник принял молчание за готовность слушать, и продолжил:
- Вы когда-нибудь думали о том, чтобы завести семью, адмирал?
- У меня есть семья.
- Да, но...
Шепард перебила его:
- То, что ее не признает законодательство Палавена - это проблема законодательства Палавена, и одна из причин, по которой я здесь.
Вакариан-старший оскорбился.
- Я догадываюсь, какое у вас может складываться впечатление, но я здесь из лучших побуждений.
- Я прекрасно понимаю, что вами движет, - сказала Шепард. - Не тратьте мое время.
Советник замолчал.
- Меня как-то пригласили на премьеру фильма о войне с жнецами, - начала Шепард в наступившей тишине, - в котором была коммандер Шепард, и она была метафорой всего человечества, в особенности с того момента, когда Земля в руинах после решающей битвы. Ряд учебников новейшей истории утверждает как факт то, что я была не в своем уме в последние месяцы перед атакой - я не могу с этим спорить, я не… - она агрессивно пожала плечами. - Но это означает, что очень вероятно, что прямо сейчас где-то в галактике сидит студент и сдает билет про коммандера Альянса, и этот коммандер - это я. Я ничего не могу с этим сделать. У меня очень мало контроля даже над моей собственной историей. И мне не нравится то, что вы сейчас тоже пытаетесь представить ее в каком-то интересующем вас свете.
Она развернулась к советнику вместе со стулом.
- Вот что я думаю о моих отношениях с вашим сыном: я люблю его. Я не видела его больше года. Но если это значит, что Гаррус занят тем, что ему нравится и чем он может гордиться, я готова ждать и больше.
Советник открыл рот, но заговорил не сразу. Его ответ прозвучал неожиданно мягко.
- Я не хотел вас обидеть, - сказал он. - Я просто не знаю… счастлив ли он. Счастливы ли вы.
День прошел как в тумане. Трансфер. Размещение. Ориентация. Кофе-брейк. Еще один трансфер. Церемония открытия. Шепард как будто со стороны следила за тем, как она переходит от пункта к пункту в расписании.
- Адмирал? - окликнула ее Дита.
- Долгий перелет, - отмахнулась Шепард. - Сложный день.
Движение руки и фраза случились сами собой; отдельно от нее и от ее мыслей.
Они с Дитой были как будто на двух совершенно разных мероприятиях. Встреча была организована на высочайшем уровне; все шло гладко, и легко было забыть, что за этим стоит чья-то работа. Когда Марек наконец-то смогла присесть, её космическое каре потеряло утренний блеск и гладкость.
- Вода, - напомнила Шепард. Дита, не отрывая глаз от омнитула, присосалась к бутылке.
Война перевернула все с ног на голову. Перемешала всех. До войны было гораздо проще поддерживать видимость порядка... Но стоило сделать один шаг за пределы “нормального”, и галактика открывалась с другой стороны. Адмирал навсегда запомнила свой первый визит в Цитадель. Кабинет консула и черный рынок разделяли пятнадцать минут; но только консул имел роскошь притворяться, что жизнь ограничивается пределами президиума. Все остальные балансировали между тем, как надо, и тем, как получается. Так они с Гаррусом и встретились: на полпути от официального расследования к государственной измене.
Шепард не знала большинство из выступающих лично. Человеческая часть зала приветствовала каждого краткими аплодисментами. Адмирал, погруженная в свои мысли, на автомате поднимала руки для пары хлопков, не обращая внимания на то, какая речь началась, а какая закончилась. Наконец, знакомая фигура поднялась на сцену. Он обвел зал взглядом и остановился на ней. Адмирал поняла, что улыбается. Вместо аплодисментов она подняла раскрытую ладонь на уровень плеча: “привет”. Или: “скоро”.
Ведущий объявил:
- Гаррус Вакариан. Примарх Палавена.
Шепард, Гаррус, папа Гарруса. Двадцать лет спустя МЕ3. Политика, пейзажи, Палавен.
~2500 словСтрого говоря, в этой поездке не было необходимости. Примарх Палавена не имел оснований опасаться беспорядков, и ещё года два назад никому и в голову не пришло бы проводить мероприятие такого толка; но сейчас, когда лишения послевоенных лет постепенно начали уходить в прошлое, Иерархия внимательнее стала относиться к настроениям в обществе.
Шепард направлялась на Палавен в качестве «трубного гласа войны». Так с лёгкой руки Трейнор прозвали военных, обернувших свои боевые заслуги в дипломатический вес.
Многие турианцы с горечью вспоминали о том, что Палавен пал, пока турианский флот сдерживал натиск жнецов на Землю. Немногие были готовы сказать это в лицо адмиралу Альянса.
Дипломатический корпус Иерархии держал их в курсе смены планов. Уже перед самой посадкой маленький сердитый адъютант Дита Марек подняла голову от экрана омни-тула и сказала:
- Палавен предупредил, что в порту нас встретит советник Вакариан.
- Как Вакариан? - переспросила адмирал; и, сообразив, удивилась ещё раз: - Как — советник?
Дита развернула экран. Шепард изучила сообщение.
Советник Вакариан незримо присутствовал в её отношениях с турианской культурой в целом и с Гаррусом в частности — в основном, как немой укор.
- Вакариану-старшему лет сто, - сказала она.
- Восемьдесят девять, - сказала Дита. Её подобная фамильярность по отношению к фактам раздражала.
- Старик совершенно железный, - не обратила на неё внимания Шепрад. - Консерватор. В 2191 году он выступил против постоянных гражданских поселений на Палавене — и всё, и до сих пор каждый паршивый саларианский агротехник вынужден из-за этого мотаться между каким-нибудь спутником и планетой. Убытки огромные.
- Сохранение культурной целостности Иерархии, - заметила Марек, - в послевоенные годы было одной из ключевых задач турианского командования.
Шепард прислушалась сначала к Марек, а затем к себе. Культурно-исторический экскурс внутреннего беспокойства не утолял.
Перед самым выходом адмирал Шепард остановилась у двери. В стандартном шаттле ей приходилось сутулиться, чтоб не касаться головой притолоки.
- Я думаю, - сказала она мрачно, - что советник при встрече плюнет мне в лицо.
- Не вижу причин для беспокойства, - возразила Марек. - Во-первых, плевок противоречит турианским дипломатическим процедурам. Во-вторых, совершенно не осуществим физически при турианском строении ротовой полости.
- Именно в таком порядке? - развеселилась Шепард. Дита серьёзно ответила:
- В турианской культуре чётко расставлены приоритеты.
Они переглянулись — адмирал с выражением весёлого изумления перед чудесами вселенной, Марек с каменным лицом — и Шепард шагнула вперёд, в холодный ночной воздух Палавена.
Шаттл замер в круге белого света. На его границе стояло пять фигур. Двое вытянулись по стойке смирно, тускло поблёскивая строгим синим рисунком на грудной пластине брони — адмирал Альянса была достаточно важным гостем, чтоб его встречали с почётным караулом. Остальные принадлежали к дипломатическому корпусу. Их воротники отмечала широкая белая линия, и такая же охватывала их запястья. Белый узор блеснул, как катафот, когда один из дипломатов, молодая женщина, энергично пересекла пятно света, на ходу протягивая ладонь.
Адмирал узнала Менею по родовому рисунку, прочерченному по скулам и подбородку, потому что, несмотря на годы сотрудничества, турианские лица она всё ещё различала с трудом. Менея работала с ними и до этого, и, приветствуя Шепард, сверкнула рядом острых зубов:
- Добро пожаловать, адмирал.
Караул отсалютовал, белые воротнички опустили головы; а потом, когда официальная процедура закончилась, они неловко потеснились, и в луч прожектора вошёл пожилой мужчина.
У него была военная выправка и широкие плечи; одежда всё ещё сидела на нём с известным офицерским шиком, а осанка выдавала привычку отдавать приказы. Но пластины, покрывавшие лицо, потускнели, и в безжизненном белом свете видно было, что они покрыты щербинами, как старое дерево. Кожа потеряла тонус: веки тяжело прикрывали глаза, шею избороздили мягкие неглубокие складки; на запястьях на местах сгибов складки кожи лежали между пластинами, уже не разглаживаясь в состоянии покоя.
Шепард ни разу в жизни до этого не видела советника, и тем более странно было понимать, что она узнаёт в его лице черты его сына. Сходство было поразительное — от изгиба лобной пластины до пристрастия к старомодным фасонам воротников чуть ли не времён войны первого контакта.
- Адмирал, - сказал старик. У него был неожиданно мягкий голос, металлический вибрирующий призвук оказался приглушён годами.
- Советник, - сказала Шепард. Затем протянула ему руку.
Вакариан-старший помедлил — редко имеет дело с людьми, сообразила Шепард — и очень осторожно, опасаясь причинить вред, заключил её ладонь в свою.
- Багаж? - сказала Дита.
- Есть, - откликнулась Медея.
После чего они снова замолчали, погрузившись каждая в свой омни-тул. В кабине воцарилась тишина. Два или три раза мелькнули за окнами прожектора, белой вспышкой залив окна, прежде чем Менея подала голос:
- Речь?
- Нет, - сказала Дита. В ответ на вопросительный взгляд Менеи пояснила: - Мы пытались писать тексты заранее, но адмирал имеет привычку их править.
Шепард с удовлетворением отметила в её голосе горечь поражения.
Менея снова обнажила в улыбке острые зубы:
- Когда я заступала на должность, меня предупредили о том, что мой предшественник потерял место, потому что не знал о склонности адмирала к импровизации.
- Когда я заступала на должность, - сказала Дита, не отрывая глаз от экрана, - меня предупредили о том, что мой предшественник потерял жизнь из-за террористического акта на Элизиуме.
Менея, осёкшись, принялась внимательно изучать расписание.
Советник, молчавший до этого сказал:
- Сколько всего людей вы потеряли за эти годы, адмирал?
Один прожектор пронёсся мимо, затем второй. Менея и Дита углубились в регламент с удвоенным рвением. Советник ждал.
- Если вы хотите говорить о моих потерях, советник, - сказала Шепард, - вам придётся мыслить в масштабе наций.
- Каково это? - произнёс советник. - Наблюдать, как погибают те, кто доверил вам свою жизнь?
Шепард коротко на него посмотрела.
- Спросите у своего сына, - ответила она беззлобно, - каково ему было, когда он приказал войскам оставить Палавен.
После этого тишину в салоне нарушали только редкие сигналы автопилота. Советник сидел, зябко потирая ладони. Дита и Менея сверяли расписание.
Белые вспышки прожекторов остались позади. Транспорт замедлил ход и замер на залитой жёлтым светом стоянке. На улице Шепард ссутулилась, пытаясь защититься от яростных порывов ветра. Советник сказал ей в спину:
- Мне давно не удавалось с ним поговорить, - но ветер уносил его голос, и Шепард крикнула, поднимая воротник:
- Что?..
Пассажирский комплекс был расположен на вырост, с расчетом на запланированные обширные посадочные территории и большой ремонтный док, но пока что трасса, ведущая к стоянке шаттлов, пролегала среди руин.
Война сравняла города Палавена с землёй. Когда Шепард впервые посетила планету, на месте порта была расчищенная от обломков земля и пара стандартных жилых контейнеров для персонала.
Сейчас же её встретил сияющий огнями комплекс с блестящими полами и тревожным запахом новоселья. Они прибыли в жуткую рань. Залы пустовали. Персонал смотрел на них приветливо, но сонно. В гулкой тишине холла адмирал сказала:
- Я не так часто с ним связываюсь, советник. Вы же знаете, какая после войны ситуация с информационным трафиком...
Он мягко её перебил:
- Я бы хотел поговорить с вами.
- О Гаррусе? - спросила Шепард. Советник покачал увенчанной гребнем головой. Что значил этот жест? Да? Нет? Не только?
Дита немедленно занесла пальцы над запястьем, разворачивая расписание:
- У вас есть окно между регистрацией и совещанием в дипломатическом корпусе, мэм.
Шепард строго на неё посмотрела, но Диту было так просто не смутить.
Пустая ячейка в распорядке дня мигала оранжевым.
Тогда адмирал сказала:
- Значит, договорились.
Марек невозмутимо внесла советника в свободный час.
Молодой турианец, проводивший регистрацию, запомнил Шепард по прежним визитам, и разговор, за которым они коротали обработку данных, уже подошёл к тому неловкому моменту, когда приходилось признаться, что все это время она делала вид, что прекрасно его помнит, хотя на самом деле ей просто повезло прочитать имя у него на бейдже, когда вдруг динамик у неё в ухе обозначил входящий вызов. Адмирал извинилась, отвернулась к окну, и приняла звонок.
Знакомый голос беспокойно произнёс:
- Отец с тобой? Если да, отклони вызов.
- Нет, он ждёт меня в столовой. Я прохожу регистрацию. Что это за семейная диверсия, Гаррус?
- Я не знал! - запротестовал тот. - Он мне не сказал. Он никому не сказал!
- Я не уверена, - сказала Шепард, - но вроде он пришёл с миром. Скажи лучше, почему ты не спишь в такую безбожную рань?
- Работа, - честным голосом ответил Гаррус.
- Врёшь! - засмеялась Шепард.
- Вру, - легко согласился он. - Я, честно говоря, опасался,что они пошлют кого-нибудь вместо тебя.
- Иерархия требует представителя Альянса? Для разрешения межрасовых трений? Это звучало, как личное приглашение.
Шепард прижала пальцем динамик, слушая, как турианец смеётся — с вибрирующей металлической ноткой:
- Это оно и было.
Пока они прощались, Шепард заметила, что оператор, проводивший регистрацию, тайком за ней наблюдает. Она наклонилась вперёд, чтобы разглядеть что-нибудь за отражением комнаты в стекле.
За окном стоял мрачный предрассветный час. В стекло как будто плеснули чернилами. Цепочка белых прожекторов, отмечавшая дорогу до посадочных территорий, выхватывала из темноты обугленные остовы зданий старого порта.
Пустыня, полная руин, простиралась насколько хватало глаз.
- Если вы позволите, мэм, - подал голос за её спиной оператор, и, когда адмирал обернулась, сказал с улыбкой: - Не то окно.
Он дал через терминал команду, и панель, закрывавшая такое же окно напротив, сдвинулась в сторону. Там, мерцая, как низки драгоценных камней, тянулись огни трасс. Попетляв в темноте, они сливались с пестрой россыпью дорожных знаков и окон новых домов.
За городом, нежной голубой каймой разлившись на горизонте, наступал рассвет.
Советник ждал её за столом и представлял из себя иллюстрацию реакции турианского космоса на экспансию человечества. Он сидел вполоборота с нечитаемым выражением лица, а все прочие стулья и большую часть стола занимала Дита, две порции лево-завтрака и два комплекта УФ-защиты.
Конференция выпала на палавенское лето. Турианцы мазали веки солнцезащитным кремом и накидывали на шею тонкие шарфы. Человек в полдень минут за пять на солнце краснел, как рак в кипятке.
Менея принесла советнику стакан воды и с любопытством принялась рассматривать защитные комплекты. На пятипалую перчатку посмотрела, как Шепард показалось, с лёгкой завистью.
На завтрак была плотная сытная смесь и жидкая сладкая смесь.
- Вот оно, возмездие, - безрадостно сказала Шепард. - За годы стандартных декстро-рационов на Нормандии.
Марек в целом не ценила ёрнические комментарии. Менея, судя по всему, нервничала в присутствии советника. Советник молчал.
Разговор не клеился. Завтрак прошел в неловкой тишине. Шепард не торопилась. Она закончила есть, допила кофе, и только после этого сказала:
- Дита?
Марек попрощалась и оставила их. Менея последовала за ней.
Шепард повернулась к советнику:
- О чем вы хотели поговорить?
Он заговорил не сразу.
- Мой сын очень высокого о вас мнения.
Адмирал промолчала в ответ. Пусть советник сам решит, как он хочет начать этот разговор.
- Мне сложно понять, как он мог связать свою жизнь с вами.
Ах вот значит как.
- Насколько я помню - так как это все началось больше двадцати лет назад - это случилось, потому что мы любим и уважаем друг друга, и хотим быть вместе.
- И это ваш первый визит на Палавен за годы.
Шепард пристально посмотрела на советника.
- Да, - сказала она.
Советник покачал головой.
- Я знаю, как много вы сделали для межгалактического сообщества, но Иерархия - это совсем другое. Каковы бы ни были ваши побуждения, ваше самое информированное мнение все равно будет мнением извне.
- Мы говорим о политике или о вашем сыне?
Советник вздохнул.
- С момента его назначения стало очень сложно отделить одно от другого.
- Примарх Вакариан - лучшее, что случалось с Палавеном после войны, - возразила Шепард. - Да, я не ожидала, что он пойдет в политику. С другой стороны, я не ожидала, что я пойду в политику, но проблемы, которые можно решить, стреляя по ним, встречаются довольно редко.
- Я не думаю, что было верное решение.
- Я не думаю, что это было ваше решение. Или мое, раз уж на то пошло. Слушайте, - она запустила пальцы в волосы и шумно выдохнула, - вы думаете, я в восторге от сложившейся ситуации? Я не видела его год.
- Он выбрал эту карьеру под вашим влиянием.
- Он выбрал эту карьеру, потому что он хочет принимать непосредственное участие в будущем межгалактического сообщества.
Советник нахмурился:
- Если бы не вы, у него была бы совсем другая жизнь.
- К чему вы клоните?
Советник помолчал, собираясь с мыслями.
- Я понимаю, - сказал он, - что вы прошли через ряд… уникальных событий. Нельзя ожидать обычной жизни от человека с необычной историей. Но вы не в праве требовать того же от тех, кто вас окружает. Ваш опыт и ваши решения сформировали послевоенную галактику, но то, что было нужно в период кризиса, не подходит для мирных дней.
- Что конкретно вам не нравится? Моя дипломатическая работа? Мое участие в развитии межгалактической инфраструктуры?
- Вы слишком резко реагируете на мои слова, - начал советник, но Шепард оборвала его:
- Или то, что галактика никогда не будет такой же, какой она была до войны?
- Конечно нет, - сказал советник. - Но, мне кажется, это естественно, желать, чтоб жизнь стала не прежней, но, - он помедлил, - нормальной.
Это стало последней каплей. Шепард остановила себя, подбирая слова, прежде, чем ответить. Советник принял молчание за готовность слушать, и продолжил:
- Вы когда-нибудь думали о том, чтобы завести семью, адмирал?
- У меня есть семья.
- Да, но...
Шепард перебила его:
- То, что ее не признает законодательство Палавена - это проблема законодательства Палавена, и одна из причин, по которой я здесь.
Вакариан-старший оскорбился.
- Я догадываюсь, какое у вас может складываться впечатление, но я здесь из лучших побуждений.
- Я прекрасно понимаю, что вами движет, - сказала Шепард. - Не тратьте мое время.
Советник замолчал.
- Меня как-то пригласили на премьеру фильма о войне с жнецами, - начала Шепард в наступившей тишине, - в котором была коммандер Шепард, и она была метафорой всего человечества, в особенности с того момента, когда Земля в руинах после решающей битвы. Ряд учебников новейшей истории утверждает как факт то, что я была не в своем уме в последние месяцы перед атакой - я не могу с этим спорить, я не… - она агрессивно пожала плечами. - Но это означает, что очень вероятно, что прямо сейчас где-то в галактике сидит студент и сдает билет про коммандера Альянса, и этот коммандер - это я. Я ничего не могу с этим сделать. У меня очень мало контроля даже над моей собственной историей. И мне не нравится то, что вы сейчас тоже пытаетесь представить ее в каком-то интересующем вас свете.
Она развернулась к советнику вместе со стулом.
- Вот что я думаю о моих отношениях с вашим сыном: я люблю его. Я не видела его больше года. Но если это значит, что Гаррус занят тем, что ему нравится и чем он может гордиться, я готова ждать и больше.
Советник открыл рот, но заговорил не сразу. Его ответ прозвучал неожиданно мягко.
- Я не хотел вас обидеть, - сказал он. - Я просто не знаю… счастлив ли он. Счастливы ли вы.
День прошел как в тумане. Трансфер. Размещение. Ориентация. Кофе-брейк. Еще один трансфер. Церемония открытия. Шепард как будто со стороны следила за тем, как она переходит от пункта к пункту в расписании.
- Адмирал? - окликнула ее Дита.
- Долгий перелет, - отмахнулась Шепард. - Сложный день.
Движение руки и фраза случились сами собой; отдельно от нее и от ее мыслей.
Они с Дитой были как будто на двух совершенно разных мероприятиях. Встреча была организована на высочайшем уровне; все шло гладко, и легко было забыть, что за этим стоит чья-то работа. Когда Марек наконец-то смогла присесть, её космическое каре потеряло утренний блеск и гладкость.
- Вода, - напомнила Шепард. Дита, не отрывая глаз от омнитула, присосалась к бутылке.
Война перевернула все с ног на голову. Перемешала всех. До войны было гораздо проще поддерживать видимость порядка... Но стоило сделать один шаг за пределы “нормального”, и галактика открывалась с другой стороны. Адмирал навсегда запомнила свой первый визит в Цитадель. Кабинет консула и черный рынок разделяли пятнадцать минут; но только консул имел роскошь притворяться, что жизнь ограничивается пределами президиума. Все остальные балансировали между тем, как надо, и тем, как получается. Так они с Гаррусом и встретились: на полпути от официального расследования к государственной измене.
Шепард не знала большинство из выступающих лично. Человеческая часть зала приветствовала каждого краткими аплодисментами. Адмирал, погруженная в свои мысли, на автомате поднимала руки для пары хлопков, не обращая внимания на то, какая речь началась, а какая закончилась. Наконец, знакомая фигура поднялась на сцену. Он обвел зал взглядом и остановился на ней. Адмирал поняла, что улыбается. Вместо аплодисментов она подняла раскрытую ладонь на уровень плеча: “привет”. Или: “скоро”.
Ведущий объявил:
- Гаррус Вакариан. Примарх Палавена.
-
-
29.01.2018 в 00:24Офигительный фик, просто чудо! Как он мне нравится!
Советник ждал её за столом и представлял из себя иллюстрацию реакции турианского космоса на экспансию человечества.
Так и вижу эту картину!
На завтрак была плотная сытная смесь и жидкая сладкая смесь.
- Вот оно, возмездие, - безрадостно сказала Шепард. - За годы стандартных декстро-рационов на Нормандии.
проблемы, которые можно решить, стреляя по ним, встречаются довольно редко.
Это пять!
-
-
29.01.2018 в 00:48ты почему не в нашей команде?
пшто мне нужно шесть лет, чтоб дописать 2,5к слов))
Если я правильно помню, я начинала писать от идеи из досье на гарруса в Lair of the Shadow broker, которое "Leadership potential overshadowed by Shepard. Unlikely to fully develop under Shepard's command."
-
-
29.01.2018 в 00:58А у нас как раз сегодня выкладка - такое совпадение!
-
-
29.01.2018 в 09:22-
-
29.01.2018 в 11:39папа Гарруса такой папа Гарруса
он очень старается.......
meg aka moula, обязательно!
-
-
29.01.2018 в 11:51-
-
29.01.2018 в 12:10Botan-chan, да!! это была моя идея)) Что он с одной стороны, начал с лучшими побуждениями. Но с другой стороны, он старый хрыч...
-
-
29.01.2018 в 13:01-
-
30.01.2018 в 08:46-
-
30.01.2018 в 14:18-
-
01.02.2018 в 15:15Прекрасный рассказ
Я ещё набегу перечитаю, а то я тут с работки
-
-
03.02.2018 в 10:46Обратите внимание на имплицитное отрицание финала третьей игры х)
-
-
03.02.2018 в 19:42Обратите внимание на имплицитное отрицание финала третьей игры х)
Не помню никакого финала. Не было.