Лет пять назад я была совсем маленькая, и было мне двенадцать. И у меня была закадычная подружка. И мы с ней напару придумывали такую типичную фентезийную историю, с магией и дррррраконами.
Концепт был такой: есть мальчик, юноша бледный со взором горящим, тринадцати лет (заметьте, на год нас, рассказчиц, старше), такой весь отличник. Очень правильный мальчик. Очень начитанный. Очень гордый собой и суровый неимоверно. Мальчика зовут Максим, и он, сиротинушка, задирает нос и соблюдает режим в частной школе-пансионате под диктатурой гадкого учителя.
А есть - совершенно от мальчика отдельно - двухсотлетний маг-профессионал, некромант из некромантов, ныне заключенный в собственной башне местными представителями закона. Он голодает, сохнет и чует близящуюся кончину, которой уже двадцать лет ждет отчаявшаяся его прикончить еще чем-нибудь кроме долгой голодовки всеблагая инквизиция.
В одно промозглое утро мальчик собирает рюкзак, спарывает нашивки с формы и дает деру от учителя и пансиона, потому что интуиция и постоянные недомогания подсказывают ему, что а) Тут дело нечисто и б) Не хочет он делать магию своей профессией, глупо все это, он лучше в армию пойдет. Сиротинушка бежит не просто так - а к своему дяде, о котором слышал давным-давно, но - вот ведь малолетний зануда! - город и адрес вроде как запомнил.
А наш некрозлодей глодает столешницы и готовится отдать богу душу в своей башне.
Максим сбивается с пути, встречает барышню второго плана, попадает под проливной дождь - и ночью, в грозу, в кромешной темноте, выруливает - ни за что не догадаетесь! - к чорной-чорной башне. Которую освещает молния. Грязи по колено, барышня ноет и упирается, маленький педант как танк прет к двери - а та распахивается перед его носом.
А за дверью стоит некрогад (выплюнувший ножку стула и принявший невозмутимый вид) и говорит, улыбаясь мальчику своими двухсотлетними зубами - мол, ждал я тебя, голубчик.
...иии завертеееелось. Фишка заключалась именно в отношениях персонажей - вследствие хитрого финта ушами и пары роялей в кустах Макс становился учеником Некроманта и был вынужден шляться за главным злодеем последних двух веков всюду, куда бы не потянуло их вечно живое шило в давно мертвой заднице. И вот постепенно, история за историей, Макс вкладывал в слово "учитель" куда меньше официального пренебрежения и куда больше... Ну, не важно. А некрогада на старости лет ломает вообще нехило - и пусть до замаливания грехов дело не пойдет, он натурально начинает воспитывать себе переемника перед давно откладываемой смертью, которой, кстати, истории в результате и заканчиваются.
...фух. А "Аняня" вызвано тем, что мне в руки попал артефакт эпической силы. Зеленая папка, дает плюс-не-знаю-таких-чисел к морали.
Архив наших записей.
Чертова прорва бумаги.
Самые ранние записи - нам по тринадцать, две тыщи четвертый год. До этого - бесписьменный период, он покрыт мраком. Да я стихи об этом писала!
Карандашом, ручкой, тушью - чертова. Прорва. Бумаги.
Истоооория, блин.
Аняняня *__*