Бонус за кейс-фик – 8 нажив. Хахахахаха!
С гордостью! Представляю вам! Захватывающую историю о дружбе и коварстве, об опасности, смелости и улитках, а так же о Шагающей Лодке На Колёсах и потрясающей! Удивительной! Августине Шварценгольд!
ахутнг! Я гуманитарий. Поэтому на все вопросы о логике и фактах вместо меня будет отвечать Улитка Гилберт, эсквайр
и ещё всякое любопытное
если во время прочтения вдруг возникнут вопросы, гляньте на картинку. Это черновик. Он нефиговых таких размеров, но зато он, по-моему, объясняет практически всё:
окей, ладно, он ничего не объясняет, но по крайней мере теперь вы знаете, как выглядит джентльмен, если рисовать его дрожащей неверной рукой, а ещё как я обычно планирую, что я буду писать, и почему у меня возникают проблемы с сюжетом Х)
Кроме того, не могу не похвастаться: последняя чёрная метка, сделанная в то самое чаепитие, когда я штурмовала неосвоенные глубины драббловызова и рисовала инфернальные бородки (хотя это опять не драббл В НЁМ ОПЯТЬ ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ СЛОВ), изображает меня. это меня привело в дикий восторг кстати! Мой пустой взгляд таит в себе весь этот улитково-гортензиевый хаос в цилиндре 8D
Плюс на этом же чаепитии я закончила квест про пять чашек и сделала фотографию с ситечком, а Нина сделала фотографию с шляпой, которую я стесняюсь показывать, потому что шляпа не моя, а тамрина, причём обещанная в подарок славной Чайка~, той самой, которую я встретила в Москве, —
Фух.
всё, теперь вы готовы. Инджой!
Акулы Лондона
Когда команда поискового судна отчаялась найти выживших, с палубы раздался крик:
- Человек за бортом!Когда команда поискового судна отчаялась найти выживших, с палубы раздался крик:
- Человек за бортом!
Была немедленно спущена шлюпка, и матросы, с каждым метром водных просторов всё более и более потрясённые, направились покоящемуся в волнах телу.
Тело это было старушкой, и дрейфовало с такой безмятежностью в обрамлении кружев и юбок, что спасательный отряд даже несколько оробел.
- Добрый день, - сказала старушка, когда шлюпка приблизилась на достаточное расстояние. - Я - Августина Шварценгольд.
Матросы все как один сняли бескозырки и поздоровались вразнобой.
Оказавшись на борту, почтенная Августина сказала, выливая из туфель воду:
- Первое: я должна увидеть капитана. Второе: на этом корабле есть чай?
- У вас стресс, сударыня, - предпринял попытку корабельный врач. - Вы измучены.
Августина Шварценгольд принялась выжимать юбки.
- Молодой человек, - сказала она. - Я дожила до своих лет не потому, что волновалась из-за мелочей.
Врач потряс зажатым в руках пледом.
- При всём моём уважении - город скрылся под водой целиком, с церквями, школами, почтамтом и залом заседаний!
Августина Шварценгольд ласково посмотрела на него.
- И не сравнивайте даже, - сказала она, - меня и город. Полотенце, чай, капитан. Всё вместе и прямо сейчас.
- Не вижу причин отказать даме, - сказал капитан, услышав о произошедшем. - Несите чай и полотенце.
Августина, увидев это, сменила гнев на милость.
- Капитан, - сказала она, когда обмен любезностями оказался позади, - ваше судно тут одно? Есть ли поблизости ещё корабли?
- На помощь отправили три спасательных команды, - ответил капитан. - Почему вы спрашиваете?
Августина пристально посмотрела на него.
- Возможно, - сказала она, - вы в большой опасности. Возвращайтесь на берег.
- Я не хочу сказать, что вы говорите неправду, - сказал капитан, озабоченно покусывая ус, - но мне нужно свидетельство понадёжнее, что-нибудь поощутимей, чем ваши призрачные намёки. Что я скажу команде? Как мне объяснить смену курса?
Августина заколебалась.
- Я думаю, - сказала она спустя некоторое время, - я могу вам доверять. За месяц до катастрофы я заметила, что в планировку города вносятся любопытные и необъяснимые изменения. Я начала расследование, однако вскоре мне стало ясно, что есть некоторая группа лиц, которая решительно не желает, чтобы информация об изменениях, внесённых в городскую канализацию и систему сточных вод, стала известна широкой публике.
Она остановилась перевести дыхание и с ужасно смущённым видом оглушительно чихнула.
- Будьте здоровы, - странным голосом сказал капитан.
- Спасибо. Вскоре, однако, у меня появился союзник. На мой адрес стали приходить короткие телеграммы с драгоценными подсказками. Судя по осведомлённости моего друга, он был шпионом в стане врага. С его помощью я достигла потрясающих успехов, - Августина приосанилась, но тут же вздохнула: - Однако мои действия привлекли внимание противника. Они поторопились замести следы, и вот - она обвела ладошкой каюту, - мы с вами свидетели, к чему это привело...
Капитан пришёл в ажитацию.
- Это... - он засунул руки в карманы и сделал круг по каюте, - это плохие новости, сударыня. Но, скажите мне, что угрожает нашему кораблю?
Августина подошла к окну и с подозрением выглянула в него. Водная гладь была спокойна и тиха.
- Если верить моим источникам, сейчас здесь должна орудовать команда злодеев на случай, если кто-то чудом выжил и может рассказать правду о случившемся, - она обернулась. - Осторожность нам не помешает, капитан.
- Именно, - сказал капитан. Усы его встопорщились. Августина ахнула.
- Августина Шварценгольд, - сказал капитан. - Мы наконец-то встретились лицом к лицу. Для меня честь встретиться с вами, - он схватился за медный рычаг, красовавшийся на стене каюты, и с силой налёг на него.
Под ногами у Августины заскрипело дерево. Она попятилась.
- Вот оно что, - капитан даже вздрогнул под её испепеляющим взглядом. - Вы, негодяй, вы, злодее...
Люк под ногами у Августины наконец открылся, и, придерживая взметнувшуюся вверх юбку, старушка исчезла в длинной трубе. Вскоре раздался далёкий приглушённый плеск.
Капитан перевёл дыхание и поправил китель. Августина Шварценгольд была страшна в гневе, и кто знает, что случилось бы с ним, останься она в каюте минутой дольше.
Ледяные воды снова сомкнулись над головой Августины Шварценгольд. Не раз в своей долгой жизни она была близка к гибели, и обычно её разум находил малейшую возможность счастливо ускользнуть от надвигающейся опасности. На этот раз, правда, опасность охватывала её со всех сторон, не предоставляя ни единой лазейки.
К тому же, к ужасу Августины, в глубинах под её ногами мелькнул узнаваемый тёмный силуэт. Привлечённая её движением, из глубин поднялась акула.
Описывая круги, каждый следующий всё уже и уже, она приближалась к Августине. Акулу было ни с чем не спутать: вытянутое тело увенчивала тяжелая раздвоенная голова, вялый рот, скривившийся в вечной гримасе, обнажал многочисленные мелкие зубы, чёрный цилиндр зловеще мерцал в проницающих воду лучах...
"Мне конец," - подумала Августина. Затем осеклась и подумала тут же: "Что?!!"
Потом потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, мир вокруг неё сотрясался и гремел. Августина много раз до этого открывала глаза в неприятных местах, и ни единожды ни одно из этих мест, какими бы невыносимыми они не были, не оказалось преисподней; поэтому она спросила:
- Бде я?
- Вы в безопасности, мэм, - сказала женщина лет сорока, до этого, видимо, хлопотавшая над ней.
Августина чихнула. Женщина протянула ей огромный платок.
Злодеи редко предлагают платки своим жертвам, это Августина знала наверняка. Следовательно, она в руках если не друга, то как минимум человека сочувствующего.
- В таком случае, - сказала она в нос, - я пока что посплю, - после чего решительно заснула совершенно не по-старчески крепким сном.
Женщина сделала знак вознице остановиться и вышла из экипажа. Августину это нисколько не потревожило. Она была не намерена покидать царство Морфея ближайшие пару часов, и поэтому не узнала, что незнакомка направилась к укреплённому к повозке прицепу с огромным аквариумом, прикрытым от солнечных лучей тяжёлым бархатным покрывалом.
Женщина достала из бархатных складок переговорную трубку, увенчанную небольшим рупором.
- С ней всё будет хорошо, милый, - сказала она в рупор. - Мы скоро прибудем на место. Не скучай, - потом убедилась, что возница не смотрит е её сторону и быстро поцеловала стекло.
Когда они прибыли в небольшой городок, уже начинало темнеть. Августина, охая и ахая, разомкнула затёкшие члены и с помощью своей спасительницы выбралась из нагромождения пледов и подушек.
- Августина Шварценгольд, - представилась она.
- Я знаю, - ответила женщина. - Я понимаю, что это может вызвать у вас подозрения, но, уверяю вас, я не желаю вам ничего плохого. Мой муж рассказал мне про ваши злоключения и про вашу цель - и для меня большая честь помочь вам в вашем поиске.
- Ваш муж? - спросила Августина.
- Он спас вас из затопленного города. Он отчаянный храбрец, и у него очень доброе сердце, - женщина вздохнула. - Боюсь, когда-нибудь он попадёт из-за него в большую беду.
Августина наморщила лоб, пытаясь вызвать в памяти последние моменты под днищем злодейского корабля. Заметив её замешательство, дама сказала:
- Наверняка вы немногое можете вспомнить. Вы через многое прошли. На наше имя есть комнаты в славной гостинице, там мы сможем отдохнуть и поговорить.
Помедлив, она добавила:
- Если вы не до конца доверяете мне, я готова это понять. Ваш противник - могучая организация, щупальца которой протянулись повсюду. Мой муж давно и тщетно пытается скрыться от них, - она вздохнула. - Я запретила ему пользоваться своим именем и появляться на публике без предосторожностей. Меня зовут Катерина - но это всё, что я могу раскрыть вам без страха рассказать слишком многое.
Августина успокаивающе положила ладонь её на плечо.
- Если бы вы в вашем сердце была хоть капля зла, - сказала она, - то вы бы избавились от меня прямо в дороге, пока я спала. Я не знаю, сколько часов вы терпели мой старческий храп, но вижу, что у вас ангельская душа
Катерина стушевалась.
- У меня были беруши, - призналась она.
Они успели переодеться и разместить вещи Катерины, когда служанка предупредила Катерину, что её муж добрался до гостиницы.
- Почему он выехал позже нас? - спросила Августина.
- Он ехал прямо за нами, в нашем экипаже, - ответила её спасительница. - Ему просто нужно больше времени, чтобы собраться.
Августина задумалась над этим, но все её гипотезы поблекли по сравнению с реальным положением вещей.
В ресторане, где для них накрыли стол с лёгким ужином, Катерину ждал очень высокий мужчина.
Мужчину в нём выдавал исключительно высокий щеголеватый цилиндр, наверняка водостойкий и однозначно знакомый. Во всём остальном акулы-молот разных полов не особо отличаются друг от друга.
Для того, чтоб путешествовать по земле, этот джентльмен был одет в престранный скафандр, состоящий из прозрачного стеклянного пузыря на голове и множества гибких труб, уходящих вниз и исчезающих в платформе на гусеничном ходу, которая скрывала в себе акулий хвост и, видимо, все необходимые приспособления для облегчения акульей жизни над водой. При движении платформа издавала тихое жужжание и ритмичное "тикити-такити-тикити-такити".
Всё вместе это создавало ужасающее впечатление: как будто чудовище морей не пожалело изобретательности, чтобы получить шанс преследовать вас ещё и на сухой земле. Августина представила, как это существо медленно приближается к ней в тёмном и узком коридоре под непрекращающееся "тикити-тикити" и поёжилась.
- Это мой муж, - радостно сказала Катерина.
Акула протянула плавник.
Августина, не веря самой себе, подняла руку и пожала его.
- Августина Шварценгольд, - сказала она. - Очень приятно.
Уже через полчаса Августина полностью смирилась с тем, что её спаситель был почти четырёхметровой подводной машиной для убийств. Как объяснила Катерина, он когда-то занимал небольшую должность в одной из организаций, служащих прикрытием зловещей силе, организующей потопы невинных городов.
- Вода была солёная, - заметила тут Августина.
Джентльмен кивнул. Он сидел так, чтобы дамы находились по оба его глаза. Он в свое время выступил против этой преступной инициативы и потерял работу, а вскоре - понял, что находится в опасности.
- Он из очень хорошей семьи, - рассказала Катерина, - и его отец очень осуждает его прогрессивные взгляды. Когда мы поженились, семья от него отреклась.
Джентльмен протянул плавник и погладил её по руке.
- Мои родители тоже приняли нашу свадьбу как удар, - Катерина пожала плечами. - Но мы не послушали никого из них и теперь вот уже много лет счастливы вместе.
Августина украдкой посмотрела на джентльмена и тут же пожалела об этом, потому что акулий глаз, устремлённый в её сторону, никогда не моргал.
- Он бы желал отправиться с вами, - сказала Катерина. - Помочь вам в вашем деле. Мы - маленькие люди, но мы можем позаботиться о себе. У нас есть немного денег, у нас есть надёжные убежища и хорошие друзья - но сотни людей, не имеющих этого, могут погибнуть, если эти злодеи добьются своего.
Джентльмен прижал к груди оба плавника. На лице его отразилось отчаяние.
Вернее сказать, отчаяние отражалось на его лице практически всегда, из-за особой формы рта - в виде вялого полумесяца, полного острых зубов; но что-то в нём тронуло Августину. Она задумалась.
- Хорошо, - произнесла она решительно через полминуты. - У меня есть ряд зацепок, и я рада, что нашла друга в такой нелёгкий момент. Скажите, где ваш муж работал раньше?
- Клерком в королевской навигационной службе.
- Вы хотите сказать, - у Августины перехватило дыхание, - что они проникли в британское правительство?
Голова джентльмена снова печально склонилась.
- Нам нужна помощь, - Августина скрестила руки на груди. - Информационная поддержка, как минимум. Мне надо восстановить свои контакты. Возможно, - она воспряла духом, - нет, совершенно точно; нам с вами первым делом надо отыскать одного человека.
План был утверждён, но привести его в действие оказалось намного сложнее. Несколько дней потратила Августина, чтобы выяснить, откуда М. мог слать свои телеграммы. Тот адрес, на который она отсылала ответы, был перевалочным пунктом - дальше телеграммы передавали доверенные М.
Августина и джентльмен как раз возвращались в гостиницу, разочарованные и уставшие, когда кто-то окликнул их:
- Псст. Пссст!
Почтенная леди заозиралась.
- Псст! - отчаянно выкрикнул голос. - Я тут! Ниже! Ещё ниже!
Августина, недоумевая, согнулась пополам.
- Правее, - диктовал оглушительный шёпот. - Да, да... Нет! - Августина встала на колени, приглядываясь к каменной мостовой. Голос не выдержал: - В горшке! Я в горшке!
Горшки с гортензиями оккупировали садовые улитки. Они сидели гроздьями, скрывшись в своих панцирях, тускло поблёскивавших в полумраке укромных уголков. Совсем немногие лениво передвигались по взрыхлённой земле.
И только у одной из них был монокль.
- Добрый день, - сказала она тем же зловещим шёпотом. - Позвольте представиться: Гилберт, эсквайр.
Августина и молчаливый джентльмен в цилиндре (и в скафандре) переглянулись. Августина Шварценгольд представилась:
- Августина Шварценгольд. Добрый день. - и добавила после секундного колебания: - Простите моего друга. Он молчалив по природе.
- Не стоит извиняться, - улитка Гилберт махнул антенной без монокля. - Если бы у меня не было плавательного пузыря, мне бы тоже было не до разговоров. Я предлагаю перейти к делу. Леди, вы встали на пути опасной и могущественной организации.
Августина с подозрением посмотрела на брюхоногое. Джентльмен в скафандре (и в цилиндре), как будто не веря происходящему, даже наклонился ближе. Улитка Гилберт посторонился, косясь на стекло шлема.
- Не подумайте, - сказал он, - что я вам угрожаю. Наоборот, - он с облегчением проследил, как акулья голова отдаляется прочь, - я на вашей стороне. Меня послал ваш давний друг, мэм.
- Мой друг? - удивилась Августина. А потом воскликнула, стукнув кулаком по раскрытой ладони: - М.!
- Верно, - подтвердил Гилберт, принявшись ползать из стороны в сторону. - Он был обеспокоен, когда перед наводнением с вами прервалась связь, и выслал меня в качестве поддержки.
- Не могу не заметить, - сказала Августина, - что последнее сообщение М. я отправляла неделю назад.
Улитка Гилберт, эсквайр, нисколько не смутился.
- Я прошёл, сколько мог, - с достоинством сказал он. - А теперь, если вы проследуете за мной, я проведу вас в штаб М., чтобы вы смогли лично согласовать ваши дальнейшие действия.
Сказав это, Гилберт решительно направился к краю горшка. Две долгих минуты от бороздил гортензиевые угодья, пока Августина наконец, не выдержав, не схватила его и не пересадила на шлемоблещущего джентльмена в цилиндре.
- Нам придётся проникнуть в стан врага, - говорил улитка Гилберт, озирая проносящиеся мимо дома с высоты акульего роста. - Я рассчитываю на ваше хладнокровие и быстрый ум.
- Ещё, - признался он, поразмыслив, - я рассчитываю на чудеса маскировки. Будьте так добры, сэр, остановите у тех горшков с геранью.
Августина ссадила эсквайра под розовую герань. Поправив антенной монокль, Гилберт исчез за стеблями. Августина уже начала испытывать беспокойство, когда он наконец вернулся. Теперь его лицо украшали ещё и крошечные густые усы.
Эти усы вызывали доверие и симпатию. Они своей мужественностью и полнотой напоминали о бифштексах и молоке, об охоте, хорошем табаке и уютных креслах. Один взгляд на эти усы пробуждал поток приятных воспоминаний о тех годах, когда жизнь была проще и основательней.
- Вам следует добыть пару таких же. Поговорите с официантом в кафе, назовите кодовую фразу: "Зря я не взяла с собой зонта".
Джентльмен в цилиндре под чары усов не попал: Гилберт находился ровнёхонько напротив солидного акульего живота и попадал поэтому в слепую зону. Джентльмен в скафандре напряжённо оглядывал окрестности по правый и по левый свой плавник одновременно.
Августина помотала головой, чтобы избавиться от наваждения.
- Мне кажется, - осторожно начала она, - На мне они будут смотреться неуместно.
Гилберт посмотрел на неё в упор. Усы на его верхней губе шевельнулись. Вернее, они шевельнулись бы на ней, если бы она у Гилберта была, но конкретно сейчас, глядя этим усам в лицо, Августина готова была признать наличие у Гилберта любого органа или качества или черты, и к тому же, описать их, как совершенно очаровательные.
- Они везде уместны, - отрезал Гилберт. - Подите и добудьте в кафе две пары.
И Августина пошла.
Мужчина с гладко выбритым лицом поприветствовал её и спросил, не желает ли она чего.
- Нет, мне пока ничего не нужно, - ответила Августина, - Зря только я не взяла с собой зонт.
Мужчина изменился в лице и скрылся на кухне. Вернулся он оттуда с небольшой чёрной коробочкой, которую бережно передал в руки пожилой леди.
- Держите, - сказал он. - Надо быть осторожным под изменчивым небом Англии.
С таким напутствием, вооружённые тремя комплектами усов и здравым смыслом, товарищи подошли к департаменту водоснабжения.
- Я буду говорить, - прошептал эсквайр.
Августина пальцем поправила усы. Джентльмен в цилиндре снял цилиндр.
На входе их ждала крупная строгая женщина. Она стеной встала между ними и дверью.
- Добрый день, - сказал Гилберт.
Женщина, нахмурив брови, приблизила к эсквайру своё лицо. Джентльмен с зажатым в плавниках цилиндром от волнения вспотел.
Надо сказать, что из-за проблемы с мимикой, точно выяснить, из-за чего он вспотел, было сложно, но Августина, подумав, исключила ярость и любовь с первого взгляда, и остановилась на волнении. Она бы на месте джентльмена в скафандре бы точно волновалась.
Женщина отдалила лицо.
- Я вас где-то раньше встречала, сэр? - с подозрением спросила она.
- О да, - ответил Гилберт. - Много раз!
- Хммм, - сказала женщина. Взгляд её сфокусировался на усах Гилберта. Затем на усах джентльмена. Тот крепче сжал цилиндр и отвёл глаза.
- Это акула-молот? - спросила она с ещё большим подозрением.
- Нет, ни в коем случае, - так же бодро ответил эсквайр. - Это мой племянник. Крайне застенчивый парень, мдаа, но добрая душа.
После чего он одной антенной взял и подмигнул женщине. Это её дезориентировало. Это смутило её. И джентльмен с цилиндром не преминул воспользоваться моментом.
- Хорошего дня! - прокричал Гилберт, уносимый вглубь департамента своим наречённым племянником.
- Хорошего дня, - этом откликнулась Августина, спеша за ними.
Чудом незамеченные, Августина, Гилберт и молчаливый джентльмен пробрались в недра департамента. Двери кабинетов, которые они миновали, были закрыты, и из-за некоторых раздавалось зловещее бульканье.
- Насосы, - шепотом сообщил эсквайр. Драматический шёпот был его коньком.
Следуя его указаниям, Августина и джентльмен с цилиндром пересекли запутанные тёмные коридоры департамента. У одной неприметной двери Гилберт потребовал остановиться.
- Стучите, сударыня, - сказал он. - Два раза быстро и три раза медленно.
Августина отстучала кулачком код, и дверь распахнулась. Они прошли в небольшую тёмную комнату, вдоль стен которой тянулись провода, исчезающие в круглых отверстиях на потолке. На столе, окружённый завалами бумаг, стоял новейший телеграфный аппарат. За ним, на троне из регистрационных тетрадей и учётных книг, возвышался оператор и смотрел на вошедших в упор спокойным проницательным взглядом. Его невозмутимое лицо, обрамлённое инфернальной чёрной бородкой, не выражало ничего, кроме вежливого интереса.
Августина ахнула. Джентльмен с цилиндром в замешательстве поправил цилиндр.
- Сэр, - Гилберт от волнения вытянулся в полтора раза в длину и катастрофически истончился, - для меня честь встретиться с вами лично.
Августина боком подобралась к Джентльмену в скафандре и прошептала Гилберту, устроившемуся на шлеме:
- Это же скотч-терьер.
Эсквайр пришёл в ужас от такой прямоты.
- Кхм! - только и сказал он.
Терьер перевёл свои глаза-бусины с Гилберта на Августину и поднял мохнатые брови. Это была ухоженная, очаровательная совершенно псина, похожая на чёрную щётку. На шее у неё красовался богатый кожаный ошейник с бирочкой, на которой любовно была выписана кличка.
- Монокль, - прочитала Августина.
И схватилась за голову.
- М.! - воскликнула она. - Монокль! М.! - она обернулась к джентльмену, протягивая руки в сторону невозмутимого терьера, но её спутник и глазом не моргнул. Монокль сидел ровнёхонько у него напротив живота и поэтому был ему категорически не виден.
Терьер забил коротким хвостом по своему импровизированному трону.
- Мне слал телеграммы скотч-терьер! - снова воззвала к своему жаброносному соратнику Августина. - Мой самый надёжный друг во всей этой леденящей кровь авантюре - скотч-терьер!
- Сударыня, - оскорбился Гилберт - но Августина взмахом руки заставила его замолчать.
- Августина Шварценгольд, - ледяным тоном произнесла она, глядя эсквайру прямо в антенны, - улитка, акула и скотч-терьер на страже закона. Как по вашему, сэр, Англия может спать спокойно?
Поражённый её эмоциональным взрывом, джентльмен в скафандре повернулся к ней животом, чтоб дотянуться и успокаивающе похлопать Августину по плечу. Тут-то ему на глаза наконец-то попался Монокль.
- Однако, простите, - бормотал Гилберт, описывая в воздухе дуги и петли, пока джентльмен, взмахивая плавниками, пытался выразить своё отношение к происходящему, - я бы не стал, ээ, забывать, что... в некотором смысле...
- О чём бы вы сейчас не говорили, эсквайр, все ваши аргументы разобьются об один факт! Наша. Последняя. Надежда. Это терьер!
Джентльмен замер на этих словах и вдруг согнулся пополам. Гилберт оказался ровно напротив лица Августины. Оказавшись буквально перед лицом опасности, он взял себя в руки:
- Это терьер, - сказал он со всем спокойствием, на которое был способен, - который освоил телеграфный аппарат.
Монокль, до этого наблюдавший за происходящим с философским спокойствием, неожиданно подскочил и залился оглушительным лаем.
- Скажите мне, Гилберт, - ядовито осведомилась Августина, все надежды которой только что рухнули, - к кому из нас он сейчас обращается?..
Гилберт потупился. Антенны его обратились в пол, так же, как и прозрачный шлем джентельмена в цилиндре и мохнатые брови Монокля.
Там блестел в свете газовых рожков и постепенно расширялся полукруг прибывающей воды.
- Спасёт ли нас телеграфный аппарат, - Августина схватилась за голову, - если прямо сейчас наша жизнь окажется в опасности?
- Господи боже мой, - тихонько ответил ей Гилберт. Августина, удивлённая такой сменой настроя, посмотрела на моллюска, затем, проследив направление его взгляда, уставилась на пол. Монокль замолк. В напряжённой тишине вода всё прибывала и прибывала.
Августина подобрала юбки и переступила с ноги на ногу. Последние секунд пять она провела, горячо надеясь на то, что сейчас в её голове сам по себе возникнет план спасения.
Он так и не возник.
- Нас заметили, - сказала она, оглядев товарищей. Джентльмен начал печально распрямляться, и уже почти выпрямился, когда вдруг Монокль одним решительным прыжком не обосновался на акульем загривке, громким лаем погнав джентльмена вперёд. Тот, и так испытывающий огромные неудобства при передвижении по земле, взмахнул пару раз короткими плавниками и с неизменной гримасой лёгкого отчаяния на лице повалился на живот, увлекая за собой торжествующего Монокля, Гилберта и Августину. Дверь крякнула под трёхсоткилограммовым телом джентльмена, после чего с душераздирающим скрипом распахнулась.
Воды в коридоре было Августине по колено, и она всё прибывала и прибывала - но теперь у Августины был план. Она опустила палец в воду и облизнула его. Убедившись, что вода солёная, она принялась снимать с джентльмена шлем, безо всякого сопротивления с его стороны.
- Сэр, - закончив, воскликнула она и покрепче ухватилась за его спинной плавник, - на вас вся надежда. Вперёд!
Монокль посмотрел на её указующий перст и кашлянул.
- О, - не смутилась Августина, после чего показала пальцем в противоположную сторону коридора и повторила: - Вперёд!
Джентльмен в цилиндре (который Августина предусмотрительно сдвинула ему на затылок) с азартом забил хвостом по воде.
Следуя указаниям Монокля, они уходили всё дальше и дальше, уже, наверное, давно покинув пределы небольшого здания департамента. Коридор был уже наполовину затоплен.
Гилберт, который не мог, как терьер, бить хвостом и лаять, или, как Августина, временами открывать запертые двери, балансируя на плоском носу джентльмена, заскучал.
- Позвольте, - сказал он в какой-то момент, - а где же платформа на гусеничном ходу?
- Какая платформа? - удивилась Августина.
- Наш водоплавающий друг двигался при помощи платформы, - упорствовал эсквайр. - И вот её нет!
Августина не любила, когда её отвлекали от смертельной погони мелкими придирками.
- У вас нет голосовых связок, - отрезала она, - но это почему-то не мешает вам постоянно болтать.
Гилберт страшно оскорбился:
- У меня есть лёгкое!
Августина, не слушая его, потянулась открыть следующую дверь; Монокль оживлённо залаял.
- Мы на месте? - на секунду прекратил дуться Гилберт.
Да, они были на месте. Дверь вела в потайной сухой док, который стремительно становился всё более и более мокрым. Посреди дока стоял потрясающий воображение аппарат.
Это, насколько смогла понять Августина, была лодка, но лодка, покрытая поверх гладкой блестящей капсулой и стоявшая на двух гусеницах и вооружённая торчащими со всех сторон щупами, хваталками, штучками, лапками, окулярами, трубами и чем только ещё не.
Монокль, соскочив со спины джентльмена, вплавь направился к судну.
- Боже мой, - сказал Гилберт.
Августина решительно сорвала с себя усы.
- Что бы эти ни было, мы в это войдём, - сказала она. Гилберт, занявший позицию на цилиндре джентльмена, замялся.
- Я останусь, - сказал он.
- Что?
- Я останусь. Задержу погоню.
- Вы с ума сошли! - воскликнула Августина, остановившись на полпути к лодке.
- Не недооценивайте меня, - Гилберт приосанился. - Бегите, сударыня, вам понадобится время. Я его вам обеспечу.
Августина помедлила, но Монокль из-за её спины требовательно тявкнул. Она обернулась и увидела, что пёс уже сидит на борту капсулы, открытой нараспашку.
- Как он это делает? - изумилась Августина.
- Он гений, - ответил Гилберт. - И человек прекрасных душевных качеств. Берегите его.
Он попытался сохранить торжественность момента, но сник.
- Вы бы не могли, он замялся, - посадить меня куда-нибудь, где будет... сухо?
В ответ на это джентльмен нырнул, и цилиндр, сорвавшись с его затылка, закружился на волнах. Гилберт крикнул:
- Не теряйте ни минуты!
И добавил вполголоса, когда Августина исчезла в недрах лодки:
- Удачи!
Внутри лодка была тесной, но всё равно оказалась больше, чем Августина боялась. Монокль занял место у руля и с феноменальной скоростью манипулировал кнопками и рычагами, используя все четыре лапы, голову и хвост.
Августина прочитала надпись на медной табличке под самым потолком: "Шагающая Лодка На Колёсах: на страже Англии под водой и на земле!" Дальше был королевский герб.
- Мы обокрали государство, - пробормотала Августина.
Механизм лодки завибрировал и начал издавать ровное тихое гудение, сквозь которое было едва слышно мягкое ритмичное пощёлкивание. Лодка двинулась вперёд.
Монокль, посмотрев из-под густых бровей на Августину, щёлкнул маленьким переключателем и принялся крутить чёрную ручечку перед собой.
Большая стеклянная панель перед его носом, разбирая на несколько секторов, загорелась матовым светом, потом пошла серой рябью и вдруг, к огромному удивлению Августины, показала джентльмена без цилиндра, неторопливо проплывавшего мимо борта Шагающей Лодки.
- Все в сборе. - Августина приосанилась. - Господи Монокль, рада знакомству. Августина Шварценгольд. Каков наш следующий шаг?
Монокль, пару раз ударив хвостом по сиденью, снова положил лапы на приборную панель. Изображение джентльмена исчезло, сменившись картой Англии, которая увеличивала масштаб до тех пор, пока в фокусе не остался один город.
- ...Лондон, - произнесла Августина.
...